Из биографии: "Уходит время, вокруг все то же,
Но только хуже, но только гаже,
Все та же гадость, все та же мерзость,
А там, где иначе, - так далеко!"
(Из песни Егора Летова)
Игорь Федорович Летов, более известный под сценическим псевдонимом Егор, родился в Омске 10 сентября 1964 г. Начинал барабанщиком в куре
... Читать полностью
– ГО развивается очевидным образом не линейно. С каждым новым альбомом развитие происходит не по принципу «лучше-хуже» или там «круче-мягче» – сам охват становится шире. «Сны» в этом смысле производят впечатление такого совсем панорамного диска. Насколько важна для тебя систематизация знаний?
Этим альбомом мы посадили ДЕРЕВО (не путать с фантазийным наивным деревом с обложки «Звездопада»). И все отростки, веточки и цветы его — это чистые, кристальные и солнечные экстремальные состояния сознания, которые необходимы человечеству. Иначе не было бы всех этих религиозных метаний, поисков новых галлюциногенов, практик. Того, чем занимаются во все времена художники-визионеры. Скорее даже, может быть, это и не дерево, а нечто вроде огромного сверкающего одуванчика.
– Как бы ты сам расценил эволюцию ГО? У меня такое ощущение иногда возникает, что вот вроде бы – если сравнить нынешнюю ситуацию с той, что была, ну например десять лет назад – теперь есть радиоэфиры, интервью, ответы на сайте, сносное распространение пластинок, концерты в нормальных клубах, а не в кинотеатрах, ну и все такое. Вроде бы информации о группе достаточно. Но при этом такое чувство, что сейчас о ней известно меньше, чем в 97 году, когда у всех было какое-то понимание. Как бы чем больше становится известно, тем загадочнее, что ли, становится посыл группы.
Я, наверное, как был, так и остался панком, анархистом и т.п. (и мне по-прежнему близок этот мир, но стал ШИРЕ). Это задача такая — становиться шире, пока мы здесь, насколько можно. Для этого есть и практики и средства, а главное — внутренняя потребность. За последние лет 10 я поимел такой колоссальный опыт (в том числе и трансперсональный), который перевернул многие мои глупости и сделал меня таким, каков я есть. Скажем так: если раньше я был панком-анархистом местечково-политического характера (с экзистенциалистским уклоном), то теперь стал эко-анархистом, или «духо»-анархистом, и меня занимают вселенские проблемы. Что же касается как бы загадочности или некой туманности , нас окружающей, то с некоторых пор мной — осознанно или неосознанно — практикуется то, что шаманы называют «стиранием личной истории». Мне от этого и свободнее, и легче.
– Кто такие психонавты? Кому посвящается альбом, если уж поименно?
Альбом посвящается Артуру Ли и Сиду Барретту, художникам, оказавшим на меня глобальное влияние, в своём роде, они являются моими учителями. Психонавтами же принято называть «сталкеров» сознания, расширяющих границы, территории внутреннего космоса. Это, понятное дело, Альберт Хоффманн, Тимоти Лири, Теренс Маккена, Шульгины и т.д.
– Знак вопроса в названии альбома – насколько он принципиален? Его ведь раньше, кажется, не было. То есть получается, что весь альбом – это как бы все-таки вопрос, а не ответ?
В этом есть какой-то смутный смысл, оттенок. Так лучше. В этом есть и некий вопрос каждому, и констатация некоего факта, объяснение ему.
– Насколько человеку мешают собственные пристрастия? Скажем, тебе как собирателю и знатоку определенного сорта музыки, не мешает ли опыт собственного знания? Не хочется ли тебе сменить саму эту парадигму гитарной музыки и вообще родного тебе искусства?
Мне просто нравится эта музыка и мне свойственно изъясняться, самоосуществляться именно таким манером. Он (стиль), конечно, как-то плавно внутри себя изменяется в зависимости от жизненных перепетий, но иначе это буду не я, а кто-то другой или что-то иное. Рома Жуков, например, или Ян Кёртис. Если б, например, представить, что Ramones вдруг начали играть джаз с женским вокалом, были бы это Ramones? Мне кажется, что сама по себе эта идея невозможная, да и не нужная. В мире и так много всякого, на любой вкус.
– Почему вдруг на альбоме всплыла совсем древняя вещь «Снаружи всех измерений»? (немного напоминает то, как на «Сто лет одиночества» были переиграны «Следы на снегу»).
Альбом выстраивается как определённая конструкция, на каждом своём месте обязательно должно быть своё непременное звено, иначе не сработает. А кроме того, эта песня просто создана для «Снов». А то, что она возникла изначально не в своё время, бывают такие казусы.
– Где бы ты хотел сейчас жить и работать? Вообще что такое для тебя идеальный быт?
Во-первых, я хотел бы жить там, где мне не страшно (я имею в виду «метаморфозы» цивилизации), то есть где-нибудь в лесах или в горах. В Калифорнии, Австралии или Канаде. А работал бы я кем-нибудь вроде эко-террориста или близко к тому. Во всяком случае, в сфере экологии, неважно кем, главное, чтоб было полезно. Могу хоть мусор убирать.
– Альбом можно, наверное, назвать светлым, но мне еще кажется, что он какой-то любопытный, что ли. То есть если в песне «Убивать» говорилось «постигая такое, что не хочется жить», здесь как будто обратный посыл – «постигая такое, что хочется жить». Это не вопрос надежды, но скорее интереса — что будет дальше, так?
Процесс создания очередного «цикла» подобен медленному подъёму в гору (за которой, разумеется, ничего пока не видать). Он включает в себя вынашивание в себе материала, сочинения его, записи, оформления, издания и т.п. Вещь страшно изматывающая. Следует короткий отдых, затем — долгий спуск. Чем мне сейчас и предстоит изрядное время заниматься. При этом можно гастролировать,приводить в порядок старые записи, делать сборники, ремейки. Надо накопить достаточно энергии, опыта и вдохновения, так как следующий подъём — значительно выше.
– Ты когда-нибудь думал, что у ГО могла быть альтернативная история? В самом конце восьмидесятых/самом начале девяностых популярность ГО была сравнима разве что с Кино. А ну как появился бы какой-нибудь Айзеншпис-Макларен и вывел бы Оборону на какую-нибудь странную стадионно-гастрольную орбиту? Вывез бы, не знаю, в Америку? Типа под предлогом русских Sex Pistols? У Обороны ведь, кстати говоря, было то, чего у подавляющего большинства русских групп в помине не было – так называемый имидж. Точнее сказать, врезающийся в память зрительный образ. Вся страна запомнила этот образ – длинноволосый человек в темных круглых очках за колючей проволокой.
Нам в те годы многократно предлагали этот вариант – и крупные концерты, и все такое прочее. Это подразумевает определенную систему – в тебя вкладывают деньги и ты должен отрабатывать. Мы – группа независимая, это наше принципиальное отличие от всех. Потому что я не хочу давать интервью или сниматься в клипе в тот момент, когда мне охота по лесу погулять или книжку почитать. Большие деньги мне не нужны, нужны минимальные, а их и так хватает. Лишаться ради непонятных гонораров важной свободы – даже и в быту – я не хочу.
– Но ведь такого нет нигде в мире, все популярные группы как-то от кого-то в той или иной степени зависели?
Ну да, но это феномен нашей страны, такого больше нигде быть не могло.
– Почему современная музыка находится в таком ступоре?
Да просто рок – это, как выяснилось, понятие не очень широкое и не очень глубокое. Все было сыграно в шестидесятые и потом окончательно доиграно во времена новой волны – в виде постпанка, нового фанка, ска, Talking Heads, Костелло и пр. Стилистика исчерпана начисто.
– Если отвлечься от музыки – куда все вообще сейчас катится?
Не думаю, что открою что-то новое, если скажу, что всё катится к чёрту. Это носится в воздухе, это, по-моему, всем и каждому понятно. Природа нам это демонстрирует почти ежедневно своими дикими сюрпризами. Мне кажется, некая фаза и представляющая её цивилизация (в её чудовищных формах) кончается в корчах и катаклизмах, и начинается новая. С новыми уровнями, новыми задачами. Уйдут одни — придут другие. Я, знаете, очень пессимистически настроен — как-то вот не верю в то (а тем более после того, что содеяно), что всё человечество разом внезапно поумнеет и начнёт жить по-другому. Единственная надежда — на то, что выживут хотя бы несколько хороших людей, ЖИВЫХ людей. Но я думаю, что они просто возникнут как новый этап эволюции, может, это будут вовсе и не люди. Жизнь всё равно продолжится — смерти нет.
